Гость в студии – главный аналитик НП "Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК)" Карен Размикович Казарян.

Что такое НП "Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК)"и чем она занимается? Как рассказал Карен Казарян, РАЭК – это компания, которая объединяет более 100 интернет-компаний, как российских (mail.ru,ozon.ru и другие), так и иностранных ("Google-Россия", "Майкрософт", "Facebook","Ebay" и прочие). За исключением "Яндекса", но у РАЭК с "Яндексом" очень хорошие отношения, поэтому, как правило, РАЭК и "Яндекс" выступают с единых позиций по подобным вопросам.

Какова единая позиция по "антипиратскому" закону? По словам К. Казаряна, она, в общем, негативная. РАЭК, "Яндексом" и ещё несколькими компаниями, которые не входят в РАЭК, были подготовлены поправки к данному законопроекту во втором чтении. Но, несмотря на обсуждение их в Госдуме, ни одна из поправок отрасли принята не была. Поэтому, разумеется, к принятому "антипиратскому" закону отношение у тех, кто готовил профессиональные поправки к нему, достаточно негативное.

То есть, в принципе, идея насчёт того, что нужно каким-то образом охранять авторские права в Интернете, не отвергается, но делать это нужно какими-то иными способами, чем те, что предлагаются в законе? К. Казарян сказал, что да, идея не отвергается. Однако он напомнил, что, например, в Америке существует так называемый Закон DMCA (Digital Millennium Copyright Act) – Закон об авторском праве в цифровую эпоху. Он был принят ещё в 90-е годы и позволил установить разграничительные барьеры, которые позволили интернет-компаниям развиваться и не бояться риска быть закрытыми, судебных исков и т.п. Американский закон, конечно, не идеален, но на его основе было сделано достаточно много законодательств других стран, и российским интернет-компаниям всегда хотелось, чтобы и в России был именно такой или, по крайней мере, очень похожий закон. Они долгое время работали над таким законом, в том числе вместе с предыдущим составом Госдумы, представителями правообладателей. Создавалась четвёртая часть Гражданского кодекса, в которую должны были быть включены достаточно многие положения, которые бы позволили Гражданский кодекс РФ и всю систему российского авторского права привести в соответствии с тем, что в России наступила цифровая эпоха, что в стране есть Интернет, информационные посредники и прочее. Но, к сожалению, вместо этого общество получило данный, выпрыгнувший как чёрт из табакерки закон, который практически не обсуждался и был принят в рекордный срок.

Почему "антипиратский" закон был принят в рекордный срок и практически без обсуждения? Кому это было выгодно? Как считает К. Казарян, если не прибегать к сильной конспирологии, Минкульт достаточно давно готовил подобный законопроект. В течение всей весны шли обсуждения его различных версий. Интернет-компании, Минкомсвязь, Минэкономразвития давали свои заключения на них, и казалось уже, что разработчики закона придут к некому единому пониманию, но в мае состоялась встреча крупных продюсеров и кинорежиссёров в Кремле, на которой представители киноиндустрии пожаловались, что якобы "российское кино" не окупается в прокате из-за пиратства. Почему "якобы"? Да потому, что они приводили в доказательство статистику, что за последние 3-4 года доходы от кинопроката российских фильмов упали на 50 процентов. Хотя в то же время сборы от проката иностранных фильмов повысились за тот же период почти вдвое. Поэтому складывается ощущение, что дело всё-таки не только в пиратстве, но, тем не менее.

Плюс в декабре 2012 года прошли достаточно крупные международные переговоры с представителями госдепартамента США. По их итогам был подписан двусторонний межправительственный план между США и Россией, в котором, в частности, есть положение о том, что Россия берёт на себя обязательства по защите интеллектуальной собственности и что будет в какой-то форме принят закон.

В принятом недавно "антипиратском" законе есть все обязательства, которые Россия взяла на себя по этому плану. А пункты плана, которые перечисляла на переговорах американская сторона, удивительным образом оказались похожи на появившийся почти два года назад в Конгрессе США законопроект SOPA (The Stop Online Piracy Act или "Остановим пиратство"), который, правда, в Америке из-за протестов интернет-компаний и людей достаточно быстро завернули. В США он не принят, зато принят в России. За прошедшие два года в очень похожей форме подобные законы появились ещё в нескольких странах мира.

Можно было догадаться, что и здесь без госдепартамента не обошлось… Как считает К. Казарян, дело тут даже не в самом госдепартаменте, а в том, что, так или иначе, крупнейшие правообладатели, в том числе и в России, – это международные компании. И от этого никуда не деться. Что касается того же фильма "Легенда 17", название которого звучало на встрече, что он якобы недополучил, то права на его прокат принадлежат компании "XX век Фокс". Фильм этот может быть и российский, но итоговый бенефициар все равно – крупная международная компания. Поэтому неудивительно, что во всём мире происходят подобные процессы, потому что это уже давно интернациональный конгломерат интересов.

В России "антипиратский" закон пролоббировали, в первую очередь, кинокомпании. Удивительно, но в законе ни слова не сказано ни о защите прав на музыку, ни на литературные произведения. Закон получился узко кинематографическим. С этим тезисом К. Казарян полностью согласился. Плюс он добавил к числу заинтересованных в принятии в России этого "антипиратского" закона продюсеров, потому что, по его словам, сериалы тоже покрываются законом. Среди тех, кто лоббировал принятие данного закона, были господин Акопов, компания "А-Медиа", которая, как известно, скоро запускает так называемый "русский HBO (Home Box Office)", телеканал с закупленными дорогими американскими сериалами.

Почему принятие "антипиратского" закона вызвало столько резкую негативную реакцию у российского интернет-сообщества? Понятно, что, с одной стороны, наверное, обидно. Интернет-сообщество свои предложения вносило, но их не учли, поэтому, раз такой закон принят, то с авторами данного закона не по пути. Но только ли в этом дело? Разумеется, нет, считает К. Казарян.

В законе есть моменты, которые кажутся странными с юридической точки зрения. То есть, в данном случае это не то, что бы интернет-отрасли это не нравилось, но было бы странным создавать прецедент. Например, в законе записаны слова о фильмах и сериалах, но при этом нет юридического объяснения, что такое "фильм" и "сериал", но есть про их аудиовизуальное воспроизведение. А что такое "фильм" и "сериал", не очень понятно. Например, если кто-то запишет ролик по фильму и загрузит его в YouTube, будет это считаться фильмом или нет?

Во-вторых, это то, что все иски по данному закону передаются на рассмотрение в Московский городской суд, единственный на всю страну. И это притом, что раньше все подобные дела были, как правило, в ведении арбитражных судов за исключением случаев, когда шло уголовное преследование. В принципе, арбитражные суды, как казалось интернет-отрасли, достаточно тщательно уже разбирались в данном вопросе.

Здесь не идёт речь о том, что это может быть плохо для интернет-компаний. Например, всем известен случай, когда в Комсомольске-на-Амуре из-за одного ролика заблокировали YouTube. Во многих регионах интернет-компании часто сталкиваются с абсолютной неквалифицированностью судебных сотрудников. В стране существует Процессуальный кодекс РФ, который, на взгляд интернет-отрасли, грубо в подобных случаях нарушается. Вообще, интернет-компаниям всё это, по большому счёту, нейтрально, но им не понятно, почему это было сделано так, почему именно Московский городской суд. И уж если кто-то хочет подать в суд, то в России с 2013 года действует суд по интеллектуальным правам, который вроде бы как специально для этого и создавался. Возникает вопрос, почему правообладатель не должен обращаться в этот суд?

Это примеры концептуальных моментов. Но есть моменты, которые имеют принципиальное значение именно для интернет-отрасли.

Во-первых, закон не учитывает, а другими словами, игнорирует так называемый "принцип свободного использования" произведений. В Гражданском кодексе РФ прописано, что можно использовать объекты авторского права без разрешения правообладателя при определённых условиях, а именно: в информационных целях, на чём все СМИ живут, образовательных целях и в личных целях. В том числе разрешено копирование в личных целях для сохранения копий. Однако все, что указано в ГК РФ, в новом "антипиратском" законе не учитывается. Формально неизвестно, как суд будет принимать иски, в которых будут содержаться подобные вещи, но всем кажется, что законы нужно писать так, чтобы учитывались худшие варианты, а не то, что все добрые и прекрасные, а всё-таки ставились заслоны на пути людей, которые вознамерятся этим законом злоупотребить.

Не очень понятно, например, как будут разбираться случаи, когда на один и тот же объект авторского права будут претендовать много правообладателей, а такие случаи есть почти всегда, когда будут вестись войны между правообладателями. Потому что у компании Google есть статистика, что больше половины запросов, которые к ним приходят, на удаление контента, – это запросы против конкурентов, а не против пиратов.

И третий момент заключается в том, что "антипиратский" закон криминализирует не просто сам контент, который кто-то выложил, а также ссылки на контент. Это на самом деле кошмар, считает эксперт, потому что на ссылках строится вся работа Сети.

Простой пример приводила та же "Википедия". Сейчас в законе говорится только фильмах, но говорят, что с сентября-октября в закон будут постепенно включать и другие объекты права, в том числе тексты и изображения. Так вот, "Википедия" приводит пример. У них на сайте более миллиарда ссылок на различные статьи, потому что каждый факт в "Википедии" должен подтверждаться, ибо это энциклопедия. "Википедия" не знает, да у них и нет возможности проверить, к какому контенту ведёт та или иная ссылка. Формально, если этот контент окажется нелегальным, значит, "Википедию" можно привлечь к ответственности. Либо сайту придётся проверять абсолютно все ссылки и добавления. То есть, устроить премодерацию. Возможно, такая компания, как "Google", и сможет себе позволить премодерацию, хотя это, естественно, огромные затраты. Но для небольших компаний это будет просто кошмаром.

Источник